Владимир Сурдин в библиотеке. Фото: Илья Кабанов.
Мы часто встречаемся с замечательным астрономом Владимиром Сурдиным на фестивалях науки и других научно-популярных мероприятиях. Каждая встреча с ним — это возможность расширить кругозор и узнать чуть больше о Вселенной и людях. Одну из наших бесед я решил записать на видео — так получилось это интервью, в котором Владимир Сурдин рассказал про свой карантин в новосибирском Академгородке, поездках в агитпоезде по БАМу и лекциях для заключенных.
— Как вы провели последние полгода? И где вас застал карантин?
— Я провел три с половиной месяца на необитаемом острове — в новосибирском Академгородке. В самом начале марта приехал читать лекции в НГУ. Провел первое занятие — объявили карантин. Студенты разошлись по домам, я остался в квартире, и это оказался в полном смысле необитаемый остров. Я мечтал об этом много лет. Никто не приходил, я ни к кому не ходил, только раз в неделю бегал в магазин за продуктами. Замечательно провел время. Работал, написал полторы книги и два научных обзора. Мне очень понравился этот коронавирус.
— Лекции читали в онлайне?
— Лекции читал, но не очень часто. К счастью, за несколько месяцев до этого я записал курс из 50 коротких лекций по общей астрономии. Я направил студентов на этот курс и оставалось только отвечать на вопросы.
— А насколько вообще вам близок онлайн-формат?
— Он мне очень не нравится. Очень трудно было. Первые полуторачасовые лекции в онлайне меня изматывали до предела. Нет обратной связи, ты не видишь студентов и их реакции, не понимаешь, что повторить, где разъяснить…
Встаньте перед стеной и попробуйте что-нибудь ей объяснить — это ужасно. Тем не менее, понемногу привыкаешь. Время от времени переспрашиваешь студентов, и тогда какая-то реакция приходит. Теперь я уже привык, но все равно мне это не нравится. Привыкнуть — не значит полюбить.
— Есть ли вероятность, что онлайн навсегда вытеснит оффлайн-лекции?
— У меня есть опасение, что так и произойдет. Дело в том, что не только вирус способствует. Во-первых, это снижает финансовую нагрузку на вузы. Один раз записав цикл лекций, университет платит деньги автору и потом волен крутить этот курс, сколько вздумается. Это очень понравилось многим вузам.
Я вспоминаю свою студенческую юность и понимаю, что все знания в основном пришли из книг, а навыки и культурный слой пришли от живого общения с профессорами. Я провинциальный мальчик, от меня не приходилось ждать какого-то стиля и чистого русского языка. Это наросло, когда я общался с людьми высокой культуры в коридорах после лекций. Мне кажется, что онлайн-образование снизит планку, которую мы ждем от профессоров.
— Вы можете вспомнить, сколько всего научно-популярных лекций прочитали за свою карьеру? Это уже десятки тысяч?
— Когда я только начинал писать статьи и читать лекции, то вел их учет. Было интересно, наберется ли у меня когда-нибудь тысяча публикаций. Меня задело, что математик Леонард Эйлер в свое время опубликовал 660 работ. Когда я перевалил через планку Эйлера, было приятно. Когда перевалил через тысячу, это стало уже неинтересно.
Что касается лекций, то в советское время был учет всех прочитанных лекций, потому что мы читали их по линии общества «Знание». В какой-то момент у меня было 5 тыс. лекций. Когда общество «Знание» отправляло тебя в командировку, каждый день приходилось читать от четырех до семи лекций. Мы даже ездили по БАМу на агитпоезде ЦК ВЛКСМ. Каждое утро приезжали в новый город, поселок или военную часть, я даже выступал в колониях и тюрьмах. Суровые места. Сегодня мы не так часто, конечно, читаем лекции. Думаю, что в год получается 35–40 научно-популярных выступлений.
— Кто для вас самая сложная аудитория — солдаты-срочники, заключенные или сегодняшние школьники?
— И солдаты, и особенно заключенные — это люди, которые страдают от информационного голода. Они были оторваны от жизни и слушали чрезвычайно внимательно. Аудитория в 500–600 человек в черных бушлатах сидели так тихо, что можно было услышать, как муха летит.
Самая сложная аудитория — это, конечно, школьники. В них каждый день впихивают информацию, которую они не успевают обработать и уложить в голове. К ним нужно найти подход, зацепить романтикой, полетами в космос, поиском внеземных цивилизаций.
— Вопрос, который я задаю всем астрономам: когда вы последний раз смотрели в телескоп?
— Третьего дня у себя с балкона. Ночью проснулся и увидел, что передо мной на западе Юпитер, рядом Сатурн, чуть левее — Луна в первой четверти, а на востоке уже Марс поднимается. Ребята, пропустить это было невозможно. Разбудил жену, вытащил телескоп и мы посмотрели. А предпоследний раз я смотрел в телескоп месяц назад, когда пролетала комета NEOWISE.
Смотрите полную версию интервью моем канале: