Фотографии: Pablo Ortiz Monasterio.
Пару лет назад российское правительство пригласило мексиканского фотографа Пабло Ортиса Монастерио (Pablo Ortiz Monasterio) сфотографировать страну накануне московского саммита «Большой двадцатки». Фотограф предложил сделать проект о «блестящих умах», запечатлев людей, которые работают в космической отрасли или на атомных подводных лодках. Российские чиновники отвергли эти идеи. «Это секретные производства», заявили они.
Так Ортис Монастерио, известный, в частности, фотографиями уличной жизни Мехико и ритуалов коренных народов Мексики, решил снять быт сибирских шаманов, пишет The New York Times Magazine. Приехав в Сибирь, фотограф получил своего рода утешительный приз, когда местные коллеги организовали ему экскурсию по лабораториям ядерных физиков в Академгородке, сибирской образовательной столице, основанной учеными в конце 1950‑х годов.
Так Ортис Монастерио оказался в месте, застывшем во времени на пике советского величия. Тоскливые снаружи лаборатории внутри окрашены странными цветами, а пыльные столы в них занимают молодые физики в окружении стальных листов, проводов и лампочек. «Я увидел несколько машин, эти цвета – и, ух, не мог в это поверить», вспоминает мексиканский фотограф.
Побродив там несколько часов Ортис Монастерио понял, что должен туда вернуться. На этот раз Москва согласилась и около недели фотограф провел в Академгородке, ежедневно снимая некогда крупнейший в мире коллайдер наряду с красивыми приспособлениями непонятного предназначения. Получившийся снимки вошли в книгу «Академгородок», который выйдет в конце марта в мексиканском издательстве RM/Conaculta. Сам Ортис Монастерио не знает, зачем нужны большинство из сфотографированных им механизмов, которые, кажется, заключили ученых в кельи доинтернетовской эпохи. Тем не менее, в его работах лаборатории Академгородка предстают памятником человеческому любопытству и воле. «Это не те стерильные лаборатории, которые можно увидеть в голливудских фильмах, – объясняет автор проекта. – Здесь чувствуется дух того, что в Мексике мы называем taller de automovíles – «автомастерской». Это хаос, но он создает общность, которая здесь работает. Как эти ученые смогли добиться всего этого? Почему мы в Мексике, Аргентине или Латинской Америке в целом не смогли пока ничего подобного разработать? И как же они справятся со всем этим».
