Фото: Майя Шелковникова.
В российском информационном поле в 2016 году неожиданно появились две новые темы для дискуссий: введение углеродного налога и превращение Восточной Сибири в безуглеродную зону. Экологи, энергетики, чиновники и производители оживленно спорят о том, нужно ли ограничивать углеродные выбросы, как это делать и кто выиграет в процессе. Кажется, впервые климат занял настолько заметное место в российской повестке дня, а федеральное правительство внезапно оказалось законодателем мод в деле охраны природы.
Специальный представитель президента по вопросам климата Александр Бедрицкий в середине мая озвучил данные, о которых metekre.com уже неоднократно писал: в 2015 году глобальное потепление и уровень Мирового океана достигли рекордных значений по сравнению с доиндустриальной эпохой, а концентрация углекислого газа в атмосфере по отношению к тому же периоду составляет 143%.
«В большинстве регионов России сегодня не проводится систематическая работа по изучению влияния изменения климата на конкретную территорию, хотя в части субъектов уже разработаны соответствующие программы, – отметил Александр Бедрицкий. – Можно отметить Санкт-Петербург, Мордовию (там разработана программа использования биотоплива), Нижегородскую область (занимается восстановлением торфяных болот). В Архангельской, Ленинградской областях, Татарстане, Удмуртии и Ханты-Мансийском автономном округе работают над снижением выбросов парниковых газов».
Директор Института энергоэффективных технологий в строительстве Владимир Сидорович объясняет, что такое «безуглеродная зона»: это территория, на которой выбросы парниковых газов в промышленности, энергетике и транспорте не производятся или компенсируются. В частности, предприятия и жители используют энергию, которая вырабатывается низкоуглеродным способом, а неизбежные выбросы компенсируются с помощью высадки деревьев. Напомню, что Бутан называет себя страной с отрицательным выбросом углерода – его леса забирают из атмосферы больше углекислого газа, чем вырабатывает экономика.
С технической точки зрения нет никаких препятствий для превращения Восточной Сибири в безуглеродную зону. Проблема в том, что нужно найти экономические механизмы, которые позволят перейти на новую модель безболезненно и эффективно. По мнению Сидоровича, одним из главных инструментов в борьбе с выбросами должно стать повышение энергоэффективности, в том числе, за счет модернизации теплосетей, которые в России изношены на 68%. В свою очередь, действующие крупные ГЭС, новые малые гидроэлектростанции и развитие генерации на основе местной биомассы, ветра и солнца (Чита, к примеру, является одним из самых солнечных городов России) способны обеспечить практически полную чистоту потребляемого электричества. При этом существенная доля теплоснабжения может обеспечиваться местными биологическими ресурсами, кроме того, в мире уже есть проекты использования солнечной энергии в системах центрального отопления и разрабатываются водородные технологии, позволяющие вырабатывать тепло и электроэнергию с нулевым углеродным следом.
Представители угольной генерации пока сопротивляются. Руководители угольных холдингов и шахтерских профсоюзов считают, что отказ от углеводородов и обременение использующих их предприятий углеродным налогом может привести к росту цен на тепловую и электроэнергию, сокращению ремонтных программ на объектах энергетики, свертыванию социальных программ на предприятиях. Впрочем, даже угольщики признают, что изменения необходимы. По словам руководителя красноярской профсоюзной организации энергетиков Александра Мурушкина, модернизировать технологию производства с повышением показателей экологичности нужно.
Пожалуй, главным – и самым ярким – противником идеи безуглеродной Сибири оказался кемеровский губернатор Аман Тулеев. «Это, конечно, большая подлость, – заявил Тулеев. – Не вяжется со знаниями законов — надо же было ботанику хоть через лист читать. Вся жизнь — это ведь синтез углекислого газа. Как без это жить? У нас тундра, сибирские леса, кедрач дают углекислый газ, и нам должны доплачивать, а не мы».
К сожалению, губернатор и его единомышленники забывают о том, что безуглеродная зона нужна не для того, чтобы испортить жизнь кемеровским шахтерам, а для создания стимула к глубокой переработке угля.
Доктор юридических наук Юрий Тихомиров предлагает использовать не только климатический кнут, но и пряник. «Известно, что развитие промышленного производства ведет к вредным выбросам и негативному влиянию на состояние водных, лесных и земельных ресурсов, – пишет юрист. – И дело не сводится к взиманию платы за негативные выбросы и очистным сооружениям, поскольку новые технологии обеспечивают экологическую «чистоту». Поэтому надо активно применять государственную поддержку внедрения наилучших технологий. Как? Путем налоговых и иных льгот, выделения бюджетных средств, повышения квалификации кадров». По мнению Тихомирова, эколого-правовое воспитание нужно сочетать с развитием знания экологических принципов и стандартов. Законы об образовании и культуре, о труде дают такую возможность и надо в школах и вузах, в системе повышения квалификации вводить учебные курсы о рисках и оптимизации взаимодействия с природой.
Самое время вспомнить старые плакаты, призывающие беречь природу:
Иллюстрация: greenevolution.ru.