Листая истлевшие страницы
Август 2003 года.
Надежда отечественной промышленности Иван Александрович Безденежных рассуждает о плантаторах и харизме Ельцина.
– Чем ты сейчас занимаешься?
– Ищу себя.
– На каком этапе находятся поиски?
– Ой… На самом начальном. Чем мне нравится Германия: там до 30 лет человек учится в университете, протестует против какой-то там оккупации какой-то там Палестины. Только после этого он начинает чесать зад и думать, как ему устроить жизнь, где работать и т.д.
– Как получилось, что после окончания гуманитарного факультета ты стал работать в сфере информационных технологий?
– Случайно. Честно говоря, я учился на гумфаке исходя из того, что хотел учиться в НГУ. Я нисколько об этом не жалею… Разве что иногда, в припадках. И я, безусловно, очень много получил там. Не столько даже от процесса обучения, сколько от друзей, которых приобрел, учась в университете. Я считал, что нужно идти в семейный бизнес, даже проработал в этом бизнесе несколько месяцев…
– Почему же ушел?
– Люди не понравились. Не семья, конечно, а сослуживцы. Я прекрасно понимал, что их проблемы, как-то содержание семьи, ремонт машины и дачи, мне абсолютно чужды.
Потом решил, что надо искать что-то другое. Стал искать, искать, искать… Резюме свое специально нигде не выкладывал, просто рассылал его по компаниям, смотрел предложения, оценивал: интересно – не интересно, подходит – не подходит…
– Насколько трудно найти работу, не имея опыта?
Работу найти не трудно. Вот я сейчас домработницу ищу – ни хрена найти не могу. Пожалуйста, работай. Не нужен тут опыт, достаточно уметь полы мыть, сортиры драить. Весь вопрос в амбициях.
– А каков предел твоих амбиций?
– Не знаю. В деньгах я его выразить не могу. Хотя могу сказать как Шура Балаганов – 48 рублей 19 копеек. Это то, что я могу купить на данный момент. Но это не мои амбиции, это те амбиции, которые амбициями считать не стоит. Амбиции – они в чём-то большем… Достойно жить…
– Кем ты хочешь стать, когда вырастешь? Какой твой социальный идеал?
Знаешь, раньше было лучше. Мой социальный идеал – он совершенно противоречит некоторым идеологическим и политическим устоям.
– Политически не выдержан?
– Нет, политически я выдержан. Выдержаннее только коммунисты и яблочники. Но с них и спрос другой. С ними всё понятно, с них и спроса нет. Понимаешь, вирджинские плантаторы сидели ни хрена не делали, в серебряных ваннах купались, книжки читали (на французском, кстати), детей тоже учили во Франции. Джеферсоны, франклины – они же не у себя на табачных плантациях учились. Хотя ни хрена не делали, что одни, что другие. Негров угнетали… Взяли и написали Конституцию США. Причём написали для тех людей, у которых никогда в жизни негров не было, ничего. Написали такую конституцию, которая евреев из России выгнала очень много и итальянцев из Италии. Это мой социальный идеал.
– Плантаторы?
– Да, имение, негры и немец-управляющий.
– Это похоже на сказку…
– Уже да. В Чечне, в Судане рабство сохранилось. Но я не хочу в Чечню и Судан.
– А где ты хочешь жить?
– А не знаю. Как в анекдоте – дайте мне другой глобус. Когда в Европу ездишь – как к себе домой. Вот в Северный Казахстан съездил – понял, да, это экзотика. Это был туризм. А в Европе понимаешь: улицы чистые, люди вежливые – так ведь так оно и должно быть. В России мне Питер нравится. Томск… Суздаль — прекрасный город. В Смоленске хорошо проводил время. Для меня главное – люди. Я хотел бы жить в каком-нибудь закрытом поселке. Со своим офисом, супермаркетом.
– А одни и те же лица тебя не достали бы на третий месяц?
– Достали бы. Меня вообще очень часто люди достают. Но, с другой стороны, можно было бы уехать, погулять, посмотреть, чем люди вокруг живут. Вернуться потом. А так… Винегрет сплошной, калейдоскоп.
– У тебя остались еще несбывшиеся мечты? То, что очень хочешь, но пока не можешь получить?
– Наверное. Давным-давно продал машину, а этим летом впервые пожалел. Сколько уже прошло… года четыре, наверное. Мечтаю побывать в Израиле, когда там пальба закончится. Пройтись по святой земле не прячась от пуль… Хочу, чтобы Бердское шоссе стало как хайвей. Чтобы до Академгородка можно было сесть и за 15 минут доехать без всяких пробок…
– Утопия.
– Угу. А что, сказать, что у меня есть мечта купить отдельную квартиру? Однокомнатную, на Затулинке? Сказать, что мечта – на Парк-Авеню жить? В пентхаусе?
– Знакомые девушки не простят нас, если мы не спросим тебя о твоем стиле. Ты всегда одет ярко, неординарно, не по-советски как-то. Какую последнюю вещь ты купил?
– Последний раз я купил матушке футболку после того, как мы с ней разругались.
– Из-за чего?
– Домой на рогах пришёл… А так… Я считаю, что есть вещи, которые вне времени. Одень хороший костюм с хорошим галстуком и хорошей рубашкой – ну вот тебе и всё, будешь стильно выглядеть. Выйди на улицу, одень прикольную футболку, хорошие джинсы. Не надо насиловать что-то, искать что-то сверхъестественное. Есть стили, которых можно придерживаться, а можно игнорировать. Ты, например, представляешь меня панком?
– Да.
– А я – нет. Нельзя же быть плантатором-панком! Либо ты кому-то что-то доказываешь, ходишь в лохмотьях, либо – пардон. Купаешься в серебряных ваннах… Это российские революционеры могли совмещать. Ильичу хорошо было: за чужой счет сидеть в Цюрихе и писать книжки про революцию. Если бы меня посадили сейчас в Цюрихе в кафе и сказали: надо что-то сделать, я бы, наверное, что-то сделал. Если бы не сделал, то написал бы чего-нибудь умное.
– Что такое харизма?
– Понятия не имею. Точнее, имею, даже объяснял это людям недавно буквально. Харизма – это когда человек к себе либо притягивает, либо не притягивает, не зависимо от своей успешности, от своей красоты. Есть люди, к которым тянешься, с которыми интересно общаться, на которых приятно смотреть, которых приятно слушать.
У Ельцина была харизма. Алкоголик, дурачок и говорит со своим уральским акцентом. Прикольный мужик был, харизма была. Путин – не знаю, может быть есть харизма, с другой стороны – посмотришь – моль чухонская. Харизма – это от бога.
– Можешь назвать фильмы, книги, людей, оказавших наибольшее влияния на тебя?
– Я привык к тому, что вокруг меня много людей, которые знают больше меня. Это заставляет тянуться к ним, узнавать что-то новое. Когда общаешься с людьми, которые ниже тебя – молчишь, или, если хочешь повыдрёпываться… Есть люди, которые выше меня в чём-то. Большинство моих друзей выше меня. Я не разбираюсь во фламандцах и вообще в классической живописи, я мало что понимаю в программировании, я не умею писать стихи, не говорю на пяти языках… При этом у меня есть масса друзей, которые делают многое лучше меня. Именно эти люди и оказывают влияние. Что касается фильмов и книг…Нет ничего, что меня бы глубоко перепахало.
– Кумиров у тебя нет?
– Знаешь, их так много, что нельзя назвать кумирами.
– Есть ли в таком случае знаковые для тебя имена?
– Пожалуй, есть, да. Мне очень нравится Черчилль. Просто поражаюсь человеку, который может получать Нобелевскую премию по литературе, шикарно рисовать маслом, быть политиком гениальным, пить до литра коньяка в день, мало спать, шикарно руководить государством, быть дипломатом и дожить до девяноста лет. Не то, что это кумир, которому хочется подражать – нет, просто человек классный, да? А вот среди актеров нет кумиров…
– Педерасты они все?
– Нет, дело не в этом. Просто всех их ты знаешь по камере… По кинокамере, то есть… (смеется) Кто еще кумир…
– Портрет БГ у тебя висит на стене…
– Это не кумир, мне просто нравится его творчество. Эта фотография сделана мужем моей очень хорошей знакомой, которого я лично хорошо знаю. Это воспоминания. Мне в голову не придет повесить фотографию Лайзы Минелли…
– Твои знакомые ее не фотографировали?
– В том числе из-за этого, да. Хотя, «Кабаре» я обожаю.
– Какова роль воспоминаний в твоей жизни? Что ты вспоминаешь чаще: людей, места, события…?
– У меня очень хорошая память на места. Прекрасная просто. Это географическое прошлое дает о себе знать. Хорошая память на хорошие эмоции, положительные для меня. Людей… Я лица хорошо запоминаю – один раз увижу – и всё, буду помнить. При следующей встрече не вспомню ни имени, ни того, где виделись… Но точно буду знать: «Это лицо мне знакомо!» Я просто выхватываю какие-то моменты… Давно хочу заняться фотографией, полупрофессиональной, профессиональной. Я люблю выхватывать моменты из разговора…