Фото: ЛАК.project.
«Инфографика – это новая фаза компьютерной грамотности, которую не преподают в школе. Если мы хотим, чтобы что-то менялось, про инфографику должны объяснять в школе как минимум на трех уроках: рисовании, черчении и информатике». Старший преподаватель Школы дизайна НИУ ВШЭ, графический дизайнер, эксперт в области инфографики Алексей Новичков в интервью metkere.com рассказал о российских традициях инфографики, уроках Фелтона и коллективном труде дизайнеров.
— Над чем ты сейчас работаешь?
— Я сейчас присоединился к коллективу Школы дизайна Высшей школы экономики. При школе есть «Лаборатория дизайна». Пытаюсь выстроить идеальную (насколько это в наших условиях возможно) схему производства инфографики, совмещая это с преподаванием. Планов много. В августе школа организовала образовательный проект для начинающих. Для тех, кто понял, что инфографика – это часть их компетенций, но не знают, с чего начать. В планах интенсив под условным названием «Инфографика для арт-директоров, продвинутых дизайнеров и крутых иллюстраторов», цель которого – помочь хорошим профи преодолеть психологический барьер и самостоятельно начать работать с данными. Есть пара секретных проектов, надеюсь в ближайшее время показать их.
- Какая инфографика из увиденных в последнее время больше всего запомнилась? Что захотелось повесить в рамочке на стену?
— Свежие примеры инфографики сложно повесить на стену. Они интерактивны и мультимедийны. Можно, например, вспомнить работу, про которую я даже написал статью для сайта «Инфографер». Другие два недавно найденных примера: «101 год Тур де Франс» и день из жизни ньюйоркского такси.
- Мы привыкли говорить о том, что на Западе дизайнеры инфографики ого-го, а в России, в основном, до сих пор лаптем щи хлебают. Понятно, что ситуация меняется, но давай попробуем восстановить хронологию на примере двух точек: когда в российских медиа начали задумываться об инфографике не как о картинках из «Экселя» и когда отечественные специалисты вышли на нестыдный уровень?
— Думаю, таких точек будет несколько, хочу предупредить, что это мое субъективное мнение. Я участвовал в ряде упомянутых проектов и мог пропустить каки-то важные вехи.
- Появление журнала «Все ясно», тогда же в обиход пошло слово «инфографика»;
- Студия «Паровоз» получает первый международный приз на конкурсе Malofiej;
- Одновременно инфографика начинает появляться на страницах журналов «Русский репортер», «Большой город», «Сноб», Esquire, «Акция»;
- Дима Барбанель, делая редизайн журналов «Вокруг света» и «Секрет фирмы», закладывает инфографику как один из стилеобразующих элементов;
- Светлана Максимченко становится членом жюри престижного международного конкурса Malofiej;
- Появляется ресурс infografer.ru. Ирина и Макс Горбачевские активно ведут популяризацию этого термина;
- В Санкт-Петербурге стартует ежегодная конференция, которую организовывает Федор Шумилов;
- Появляется журнал «Инфографика»;
- Усилия агентства РИА Новости приводят к тому, что инфографика агентства становится известна международному сообществу и заметно выступает на международных конкурсах
Но все искусствоведы и знатоки истории дизайна подтвердят, что техническая иллюстрация и визуализация данных всегда присутствовали и в России, и в СССР. Были институты, художники, дизайнеры, которые с разной степенью успешности занимались инфографикой, не зная этого слова.
Каждый упомянутый выше пункт – важный момент, повлиявший на развитие жанра. Про каждый из них можно сказать, что что-то сильно изменилось, но если говорить про твой тезис «лаптем щи хлебают», то я буду спорить.
Основная проблема производства инфографики – это отсутствие грамотных инфраструктур. Представь себе, что анимацию делают художники – без сценария, без оператора, без дистрибуции, без продюсера и режиссера. Иногда дизайнер-одиночка или маленькая студия, взявшиеся за инфографику, оказывются в похожей ситуации. У ребят может быть прекрасное портфолио на Behance, но когда они попадают в проект, где топ-менеджер, дающий и принимающий задачу, не подготовлен к работе с данными, не имеет представления о визуальном мышлении, сторителлинге, теории информации, эргономике, культуре графического дизайна, то получается не хорошая работа, а гибрид из компромиссов, который малозначителен для развития жанра. В условиях «нужно было вчера» нет места смелым экспериментам или глубоким исследованиям с большим количеством вариантов. Результат получается может и верный, но вторичный. С этим нужно бороться, я считаю.
Нужно учить инфографике не только начинающих дизайнеров, но и руководителей, арт-директоров, управленцев, которые принимают и утверждают конечные проекты. Это новая фаза компьютерной грамотности, которую не преподают в школе. Если мы хотим, чтобы что-то менялось, про инфографику должны объяснять в школе как минимум на трех уроках: рисовании, черчении и информатике. И применять эти знания школьники могут в будущем в любом ВУЗе. Это может здорово повлиять на уровень квалификации экспертов и их взаимодействии с заказчиками инфографики в будущем.
Плюс нужно повышать уровень инфографики в образовательных материалах. Отсутствие соответствующих духу времени иллюстраций в учебниках формирует дурной вкус у подрастающего поколения. Это может плохо сказаться на качестве жанра в будущем. Тогда и будем «щи хлебать». А пока два серебра «Малофея» в этом году (и не помню сколько бронзовых медалей) и гневные посты заокеанских коллег на закрытие РИА Новости что-то да значат.
- Я сам публиковал отличные примеры советской и дореволюционной инфографики, так что не сомневаюсь в том, что традиции были. Но, кажется, сегодняшние дизайнеры учатся не на опыте предшественников, а работают по лекалам The New York Times, Николаса Фелтона и других западных товарищей.
— Если бы по их лекалам (это, возможно, и мне упрек), то было бы отлично. NYT много делает, чтобы появились стандарты качества, а Фелтон, экспериментируя с видами визуализаций, диктует моду и игнорировать его усилия было бы ошибкой. Гораздо большая проблема – профанация жанра. Вот пример якобы круговой диаграммы. Такого быть ни в коем случае не должно быть.
- То есть, я ошибаюсь и, на самом деле, всем начинающим дизайнерам показывают подшивку альманаха «Хочу все знать» 1960‑х годов?
— Трудно с тобой спорить, но иногда мне кажется, что наши представления о качестве инфографики в советских журналах накладываются на детские впечатления. Я недавно посмотрел подборку иллюстраций из «Техники молодежи» и был крайне разочарован. Не дотягивали наши дизайнеры, работавшие в журналах, до уровня западных. Процентное соотношение образцово-показательных работ в СССР сильно меньше. Посмотри, что происходило в этом жанре на Западе:
У нас же к этому моменту закрылся институт Изостат. Единственное, что у нас развивалось – технические иллюстрации, но даже в этом жанре достаточно часто можно увидеть провальные образцы, напечатанные в крупных журналах. На Западе к иллюстраторам были требовательнее, была выше конкуренция, в результате чего мы имеем потрясающие примеры сегодня:
Это не революционный подход. Это эволюция жанра, который развивается с начала прошлого века, с момента выхода хрестоматийной книги Уилларда Бринтона. Это касается не только инфографики, но и графического дизайна в целом. Компьютеры создали брешь в преемственности поколений, многие приходят в инфографику и начинают с нуля, наступая на одни и те же грабли. Говорю, руководствуясь личным опытом.
- Я понимаю, почему инфографика модна сейчас – большие объемы информации нужно красиво упаковывать, а читателя с дефицитом внимания как-то привлекать. Но 50–100 лет назад, кажется, ситуация была другой, а инфографика в почти современном виде уже существовала. Зачем тогда к ней обращались?
— Инфографика – детище прогресса. Посмотри, кто влиял на ее развитие: архитектор мостов (Джозеф Минард), врач (Джон Сноу), сестра милосердия (Флоренс Нотингейл), инженер (Уильям Плейфэр). Они привносили опыт научных и технических приемов отображения информации для объяснения жизненно важных явлений: экономика, эпидемия холеры, гигиена, социология. Аудиторией были их современники, которые не были готовы осознавать статистические данные иначе, чем в иллюстративном виде. С тех пор аудитория мало изменилось.
Современная аудитория, как и и во времена Древнего Рима, хочет хлеба и зрелищ. И даже Колумбу, по возвращению из Америки, подобно современному стартаперу, нужно было презентовать совершенные открытия. В те времена публиковалась дешевая, быстро сделанная книга, сейчас на скорую руку делают презентацию в PowerPoint. Неспроста книга Уилларда Бринтона называлась «Графическая презентация». Так что ответ на вопрос «зачем тогда к ней обращались» – за презентацией данных. Масштабы производства изменились, инструменты стали совершеннее, но подход заказчиков и аудитории – во многом остался прежним.
- Ты упомянул, что современная инфографика – это интерактивность и мультимедийность. Значит ли это, что хорошему дизайнеру мало освоить графические редакторы, нужно еще и HTML5 знать, да и уметь программировать не помешает? Или инфографика теперь – это совсем уже коллективный труд, где нет места одиноким волкам?
— Коллективный. И не только инфографика. Это касается любого проекта, даже за пределами графического дизайна. Современные скорости производства таковы, что если один ключевой игрок процесса выбывает (устал, заболел, семейные проблемы), то всегда должен быть кто-то, кто подставит плечо и возьмет часть функций на себя без вреда для проекта. Потеря времени и в современном мире подобна смерти. Именно поэтому так востребованы многостаночники, но как показывает практика – каждый должен заниматься своим делом.
Да, мне заком HTML, processing, Google API и многое другое, что важно в нашей профессии, но я не профессионал в программировании. Я любую работу, лежащую вне зоны моих компетенций, делаю медленнее эксперта, который может знать пять языков программирования и печатает не глядя на клавиатуру. Поэтому, я интересуюсь всеми смежными дисциплинами, но предпочитаю не делать сам программирование, трехмерное моделирование (хотя люблю это дело), анимацию или видео.
Представь, что это рок-банда. Каждый может играть на клавишах, но клавишник только один. Или есть четкое распределений функций гитариста и басиста. Пусть в инфографике будет так же. Банды суперпрофи играют информационные концерты. Однако, продолжая музыкальные метафоры, нужно отметить, что акустика и авторская песня тоже возможны. Все возможно. Но будь я инвестором – я бы вкладывался в банду или в оркестр.
- Какие три книги ты советуешь читать начинающим дизайнерам? Какие издания обязательно должны лежать на рабочем столе?
— Начинающим сейчас легче, чем десять лет назад. Появились новые переиздания на русском языке культовых книг: Чихольд, Руддер, Ренд, Мюллер-Брокман, Папанек, Шпикерман, Брингхерст. Очень полезная книга – «Дизайн – это работа». Речь в ней идет про веб-дизайн, но, на самом деле, книга применима к любому направлению визуальной коммуникации. На столе у меня две книги издательства Gestalten: Visual Storytelling и Infomotion. Люблю книги этого издательства и еще Taschen. Если конкретно про инфографику, то очень рекомендую вот эти три книги: Information Graphics, Designing News, The Functional Art.
Ну и еще, конечно, книги Эдварда Тафти.
- За чьими работами ты следишь? Кто может стать нашим Фелтоном?
— Думаю, Фелтон, явление настолько уникальное даже для Нью Йорка, что предсказывать его появление сложно. Конечно, я слежу за бывшими коллегами в «Рамблер Инфографика», слежу за журналом «Инфографика» и студией «Паравоз». Очень любопытные проекты начал делать «Меркатор». Макс Горбачевкий обещает написать книгу. Очень жду.
Со своей стороны, рекомендую следить за всем, что будет происходить в Школе и Лаборатории дизайна ВШЭ. Я планирую использовать опыт миланской студии Density Design, которая является частью образовательного процесса при технологическом университете и при этом производит образцово-показательные примеры инфографики. Я под сильным впечатлением от личного общения с Паоло Киучарелли (Paolo Ciuccarelli) и многие его советы буду применять в нашей реальности. Посмотрим, что из этого выйдет.
Возможно, совместными усилиями нам получится подвинуть The New York Times и National Geographic с Олимпа, сделав жизнь сограждан чуть понятнее.